Советский философский словарь - фейербах людвиг андреас

Ф. горячо приветствовал Революцию 1848. Однако он не принимал активного участия в политич. жизни; даже будучи в 1848 депутатом франкфуртского Нац. собрания, оставался политически пассивным. В последние годы жизни проявлял большой интерес к социальным и экономич. проблемам, изучал «Капитал» К. Маркса, а в 1870 вступил в с.-д. партию.

Осн. соч. Ф.: «К критике философии Гегеля» («Zur Kritik der Hegeischen Philosophie», 1839), «Сущность христианства» (1841), «Предварительные тезисы к реформе философии» («Vorlaufige Thesen zur Reform der Philosophie», 1842), «Основные положения философии будущего» (1843).

Гл. делом жизни Ф. была непримиримая борьба против религии. В противовес гегелевской философии религии Ф. рассматривал философию и религию как миропонимания, взаимно исключающие друг друга. Причина живучести религ. верований, по Ф. не только обман, использующий невежество; реальная причина религии коренится в «природе человека» и условиях его жизни. Первоисточник религ. иллюзий Ф. усматривал в чувстве зависимости, ограниченности, бессилия человека по отношению к неподвластным его воле стихиям и силам. Бессилие ищет выход в порождаемых фантазией надежде и утешении так возникают образы богов как источника осуществления человеч. упований. Бог, по Ф., будучи проекцией человеч. духа, отчуждается от последнего, объективируется, ему не только приписывают самостоят. существование, но превращают из творения человека в его творца, в первопричину всего существующего и ставят самого человека в зависимость от вымышленного им «высшего существа». Религия, по мысли Ф., парализует стремление человека к лучшей жизни в реальном мире и к преобразованию этого мира, подменяет его покорным и терпеливым ожиданием грядущего сверхъестеств. воздаяния. Отвергая религ. культ, Ф. противопоставлял ему культ человека, облекаемый им в религ. оболочку «обоготворения человека». Ф. рассматривал свой девиз «человек человеку бог» как противоядие от теистич. религии.

Критика религии у Ф. перерастала в критику филос. идеализма, завершившуюся переходом Ф. в лагерь материализма (1839). Убедившись в родстве идеализма и религии, Ф. вступил в единоборство с наиболее совершенной формой идеализма нем. классич. идеализмом и вершиной его философией Гегеля. Осн. порок идеализма, по Ф. отождествление бытия и мышления. «...Мысленное бытие не есть действительное бытие... Образ этого бытия вне мышления материя, субстрат реальности» (Избр. филос. произведения, т. 1, М., 1955, с. 175, 176). В основе философии Ф. лежит принцип: «...Бытие субъект, мышление предикат» (там же, с. 128). В теории познания Ф. продолжал линию материалистич. сенсуализма. Выдвигая на первый план опыт как первоисточник знания, Ф. подчёркивал взаимную связь чувств. созерцания и мышления в процессе познания.

В центре учения Ф.человек как «... единственный, универсальный и высший предмет философии. ..» (там же, с. 202). Антропологич. материализм Ф. исходит из рассмотрения человека как психофизиологич. существа. Человек, по Ф., есть материальный объект и одновременно мыслящий субъект. С этой позиции Ф. отвергал вульгарный и механистич. материализм. Вместе с тем антропологизм Ф. основывается на биологич. (а не социальной) трактовке природы человека. Здесь граница фейербаховского, как и всего домарксовского материализма, не распространявшего материалистич. понимание на сферу обществ. жизни. В целом антропологизм Ф. не вышел за рамки метафизич. материализма. Выступая против гегелевского идеализма, Ф. отверг и его диалектику, не видя возможности иной, неидеалистич. диалектики.

Мировоззрение Ф. завершается учением о нравственности, исходящим из единства и взаимосвязи «Я» и «Ты». Система обществ. отношений подменяется у Ф. понятиями «рода» а межиндивидуального общения. Стремление к счастью, рассматриваемое как движущая сила  человеч. воли, влечёт за собой сознание нравств. долга, поскольку «Я» не может ни быть счастливым, ни вообще существовать без «Ты». Стремление к собств. счастью перерастает рамки эгоизма, оно недостижимо вне человеч. единения. Этич. учение Ф. имело прогрессивное значение благодаря его гуманистич., демократич. и антирелиг. характеру. Однако лишённая историко-материалистич. фундамента, этика Ф., подобно его атеизму, не приводила к сознанию необходимости преобразования обществ. бытия как реального условия достижения человеч. счастья. С этим связан и метафизич. характер этич. теории Ф., к-рая «...скроена для всех времен, для всех народов, для всех обстоятельств и именно поэтому не применима нигде и никогда» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 21, с. 298).

Всемирно-историч. значение филос. и антирелиг. идей Ф. проявилось в том, что его материализм стал исходным пунктом становления философии марксизма. Более сорока лет спустя после критики Марксом в «Тезисах о Фейербахе» ограниченности фейербаховского материализма Энгельс писал: «...За нами остается неоплаченный долг чести: полное признание того влияния, которое в наш период бури и натиска оказал на нас Фейербах в большей мере, чем какой-нибудьдругой философ после Гегеля» (там же, с. 371).